Князь Н. Д. Жевахов
Воскрешение мальчика

   Почему, чем лучше священник, тем сильнее замалчивается его имя? Почему о таких газеты нечиго не писали и не пишут? Я расскажу вам о священнике Алексее Гневушине, села Бартсурман, Симбирской губернии, Курмышского уезда.

"Умер в приходе священника Гневушина мальчик лет двенадцати... Он точно родился ангелом; так его все и считали за ангела...Куда бы он ни приходил, он везде приносил с собой небо... прибежит он в какую-либо избу, а там мужики дерутся, или бабы таскают одна другую за волосы... Постоит он молча на пороге и слова никому не скажет... Только из лучистых глаз его точно свет небесный так и искрится во все стороны. И как увидят его, так мигом всё стихают... А как стихнет всё, он и улыбается... Да как?... Так, будто вспыхнет весь и озарит своим сиянием и сделается сам таким ясным, да светлым, что тьма греховная, людская перед ним и растает, точно её и не было, и начнут люди обниматься, и плакать, и просить прощения, перед тем чуть не убив друг друга... А мальчик вспорхнёт и побежит к другому куда-нибудь... И заметили люди, что он неспроста бегал и не наугад выбирал тех, до кого бегал, а всегда являлся туда, где шли споры, да драки; заметили они и то, что стоило мальчику показаться, чтобы водворился мир... Вот и прозвали они его ангелом... Он и точно был похож на ангела: золотые кудри свисали ему на плечи; а глаза были большие, синие; как улыбнётся, так весь и засияет; только не было крыльев, а то совсем был бы ангел, тоненький такой и стройный... К тому же он и никогда ни с кем не разговаривал, а только молчал, да смотрел пристально, точно насквозь всё видел...

И порхал он из одной избы в другую; только от винной лавки убегал и даже близко к ней не приближался... И никто не слышал от него ни одного слова, разве родителям своим что-нибудь скажет... А родители его были простые крестьяне, ничего не понимали, что он говорил, а только молились на него, как на святого... Да и мудрено было его понять, когда он говорил о небе, а не о земле, рассказывал. что ему говорили ангелы...

Вот случилось в селе какое-то торжество... Перепились мужики, и пошёл у них разгул по всему селу, и продолжался он чуть ли не целую неделю, и кончился он, как всегда, побоищем; летели чубы и космы во все стороны.

А мальчик взял, да и умер... Тут только протрезвились мужики, и поднялся такой вопль, что хмеля как не бывало... Рвали они себе волосы на голове, винили себя за смерть мальчика; бабы выли и причитали, и всё село, окружив избу родителей мальчика, днём и ночью не расходилось, а всё каялось перед Богом, забыв о работе. и о своём хозяйстве... А мальчик, точно живой, лежал в гробике, и сквозь закрытые глазки его светилась улыбка... Как посмотрят на него, так то одного, то другого без чувств и вынесут из избы... И целую неделю не хоронили его, пока не показались уже признаки разложения, и на ручках появились зелёные пятна... Тогда понесли гробик в церковь... Началось отпевание... От слёз и рыданий не могли ни священник служить, ни певчие петь... только к пяти часам можно было начать подходить к последнему целованию... Что творилось в Церкви, передать невозможно... Все стояли с зажжёнными свечами, точно на Пасхальной заутрене... А как взглянет кто-нибудь на мальчика, как увидит его улыбку, так и взвизгнет и пластом упадёт на пол, без чувств... Каждый ведь обвинял себя в его смерти; а на тех кто, пьянствовал, да дрался, так даже жалко было смотреть...

Вдруг из алтаря раздался крик священника... Стоя перед престолом, с высоко поднятыми к небу руками, он, с величайшим дерзновением, взывал к Богу, громко на весь храм:"Боже мой, Боже мой! Ты видишь, что нет у меня сил дать отроку сему последнего целования... Не попусти же меня, старца, раба Твоего иерея, уйти из храма сего посрамлённым, да не посмеётся надо мною, служителем Твоим, враг рода человеческого , что я, по немощи своей, прервал требу сию... Но не по силам она мне... Внемли стенаниям и плачу раскаявшихся, внемли страданиям родительского сердца, внемли моему старческому воплю... Не отнимай от нас отрока сего, Тобою нам данного во исправление, для вразумления, для прославления Имени Твоего Святого... Не Ты ли, Господи, сказал, что дашь нам всё, о чём мы с верою будем просить Тебя! Не Ты ли, Милосердный, сказал нам:"Просите, и дастся вам"... О, Боже Праведный, в храме сем нет никого, кто бы смог подойти к отроку сему с целованием последним... Нет этих сил и у меня, старца... Боже наш, услыши нас, Господь мой и Бог мой"...

И вдруг в алтаре всё стихло... Несколько мгновений спустя, слышно было, как священник упал на колени, перед Престолом, с громким воплем: "Так, Господи, так, но воскреси же отрока сего, ибо ты всё можешь, Ты наш Господь и Вседержитель...по смирению своему, а не по гордости дерзаю"...

И как в страшную грозу, за ослепительной молнией, раздаётся оглушительный удар грома, так в ответ на вопль поверженного перед Престолом Божьим старца раздался пронзительный крик из церкви... Оглянувшись, священник увидел, что мальчик сидел в гробу, оглядываясь по сторонам...

Как увидел священник, что мальчик сидит в гробу, так он опять упал на колени перед Престолом и, тихо плача, стал благодарить Бога за чудо, а потом, опираясь на руку дьякона, молча подошёл к гробу; а возле гроба-то что творилось, нельзя и передать даже, целое столпотворение... Женщины наперерыв тянулись, с плачем, к мальчику, чтобы завязать ему глаза, а он даже не отбивался от них и молча глядел на них своими глазками, точно пеленою подёрнутыми... И только к одной из них наклонился и сказал ей на ухо: "Не надо"... А она так на всю церковь и закричала: "Голубочек мой, ангелочек наш, не надо, так и не надо"... Насилу протиснулся священник к гробу, взял мальчика на руки, отнёс в алтарь и, опустившись на колени, посадил его на стул, да так, стоя на коленях, и причастил его Святых Тайн, ибо от потрясения уже не мог стоять на ногах; а затем передал воскресшего орока родителям, которые увезли его домой...

А священник не только не ушёл из храма, но потребовал на середину церкви стул, сидя отслужил молебн Спасителю и прочитал акафист Божией Матери... От крайнего потрясения и волнений, священник уже не мог ни стоять, ни выйти из храма... Так на этом же стуле его и принесли домой и уложили в постель, где он с неделю пролежал... После этого чуда, батюшка прожил ещё три года, и теперь над его могилой творится столько чудес, что прихожане возбуждают ходотайство о его прославлении и пристении к лику святых. А мальчик. после своего чудесного воскресения, прожил ещё шесть лет и умер на девятнадцатом году...

Это не сказку я рассказал вам, а то, что было. Ещё и сейчас живы люди, которые помнят и батюшку Гневушина, и мальчика...

А кто знает об этом чуде?.. Только те, кто его видел, да десятка два других, кому о нём рассказали... В газетах об этом не писали, да и никогда не напишут"...