Битва за Берлин

Ведущий №1: 16 апреля 1945 года началось последнее, решающее наступление Великой Отечественной войны. Его целью был  Берлин, город, откуда началась война.

Ведущий №2: Из книги маршала Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления»: «В ходе войны нам вообще не приходилось брать такие крупные, сильно укреплённые города, как Берлин. Наша разведывательная авиация шесть раз производила съёмку Берлина. По результатам съёмок, трофейным документам и опросам пленных составлялись подробные схемы, планы, картами, которыми снабжались все войска. Инженерные части изготовили точный макет города с его пригородами, который использовался при изучении вопросов, связанных с организацией наступления»

Ведущий №1: Из воззвания Гитлера к своим войскам от 14 апреля 1945 года: «Мы предвидели этот удар и противопоставили ему сильный фронт. Противника встречает колоссальная сила артиллерии. Наши потери в пехоте пополняются бесчисленным количеством новых соединений, сводных формирований и частями фольксштурма, которые укрепляют фронт. Берлин останется немецким…»

Ведущий№ 2: Оборону непосредственных подступов к Берлину первоначально возглавил Гиммлер, и все руководящие посты здесь были переданы эсэсовским генералам. Этим гитлеровское командование подчёркивало особую ответственность момента.

Ведущий №1: На подступах к городу создавались три рубежа обороны: внешняя заградительная зона, внешний оборонительный обвод и внутренний оборонительный обвод. На улицах самого города строились тяжёлые баррикады, противотанковые заграждения, завалы, бетонированные сооружения. В специальном приказе штаба обороны предлагалось жилые кварталы превратить в крепости. Рекомендовалось использовать метро, подземную канализационную сеть, средства связи. Из членов союза фашистской молодёжи «Гитлерюгенд» были сформированы танкоистребительные отряды. Их вооружали фаустпатронами.

Ведущий №2: Немецко-фашистское командование рассчитывало, что ему удастся заставить нас последовательно прогрызать рубеж за рубежом, затянув сражение до предела, обессилив наши войска и остановить их на ближайших подступах. Предполагалось поступить с нашими войсками так же, как советские войска поступили с немецкими на подступах к Москве. Но этим расчётам не суждено было сбыться.

Ведущий №3: Из книги маршала Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления»: « Было 3 часа ночи. Во всех звеньях шла последняя проверка боевой готовности к началу действий. Чувствовалось, что армия готовится драться по-настоящему. Артподготовка была назначена на 5 часов утра. Чтобы заполнить как-то оставшиеся 15 минут, все мы решили выпить по стакану горячего крепкого чаю. Пили чай  молча, каждый был занят своими мыслями. Ровно за три минуты до начала артподготовки все мы вышли из землянки и заняли свои места на наблюдательном пункте…»

Ведущий №4: «… Я взглянул на часы: было ровно 5 утра. И тотчас же от выстрелов многих тысяч орудий, миномётов и наших легендарных «катюш» ярко озарилась вся местность, а вслед за этим раздался потрясающей силы грохот выстрелов и разрывов снарядов, мин и авиационных бомб. В воздух взвились тысячи разноцветных ракет. По этому сигналу вспыхнули 140 прожекторов, расположенных через каждые 200 метров. Более 100 миллиардов свечей освещали поле битвы, ослепляя противника и выхватывая из темноты объекты атаки для наших  танков и пехоты. Это была картина огромной впечатляющей силы, и, пожалуй, за всю свою жизнь я не помню подобного ощущения…»

Ведущий № 3: Гитлеровские войска были буквально потоплены в сплошном море огня и металла. На первый день было запланировано для одной артиллерии миллион 197 тысяч выстрелов, фактически было произведено миллион 236 тысяч выстрелов. 2450 вагонов снарядов, то есть почти 98 тысяч тонн металла, обрушилось на голову врага.

Ведущий №3: Из книги маршала Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления»: На третий день боев в Берлине по специально расширенной колее с Силезского вокзала были поданы крепостные орудия, открывшие огонь по центру города. Вес их каждого снаряда составлял полтонны. Оборона Берлина разлетелась в пух и прах»

Ведущий №4: Из статьи Ильи Эренбурга «27 апреля 1945 года»: В наших сердцах великая радость – трагедия ХХ века подходит к концу: мы в Берлине. В самые страшные дни, когда враг топтал нашу землю, я знал, что не опустится наш боец до расправы. Мы не мечтаем о мести. Ведь никогда наши люди не уподобятся фашистам, не станут пытать детей или мучить раненых. Мы ищем другого: только справедливость способна смягчить нашу боль. Мы хотим уничтожить фашистов: это требует справедливость. Если немецкий солдат опустит оружие и сдастся в плен, мы его не тронем, он будет жить».

Ведущий № 3: Из статьи Бориса Полевого «Первое мая в Берлине»: «Ефрейтор Иван Цибин – снайпер, знаменитый не только в своём полку, но и в дивизии. У него на войне погибло два брата. Он поклялся мстить за них и мстил, преследуя врага от Орла до самого Берлина. И вот вчера произошёл с ним такой случай. Сквозь треск перестрелки услышал он детский плач, доносившийся откуда-то из щели между камнями. И вот он перебежал от глыбы к глыбе по открытому месту, пополз к щели. В развороченном миной подвале он увидел убитую женщину-немку. Около неё, прижимаясь к трупу, плакала шестилетняя девочка. Глыбы разбитого свода висели над ней, вздрагивая от каждого взрыва, угрожая упасть. Цибин схватил ребёнка и, прикрывая его своим телом, пополз в безопасное место. Эсэсовцы открыли по нему стрельбу. Осколком мины Цибину разорвало голенище. Но он, этот человек, у которого немцы убили трёх близких людей, который сам был трижды ранен в боях, рискуя жизнью, спас ребёнка»

Ведущий №4: Положение защитников Берлина становилось безнадёжным. И не видя другого выхода, Гитлер пошёл на крайние меры. Вот как маршал Чуйков описывал эпизод, случившийся 26 апреля: «Представьте себе толпу в четыреста юнцов. Каждому не более 15-ти лет. Все в чёрных школьных кителях. Идут вдоль улицы навстречу нашим штурмовым отрядам. На плечах белые фаустпатроны. Гитлер бросил этих юнцов против наших танков. Что с ними делать? У наших бойцов не поднимается рука открывать огонь по ним. Командиры стали запрашивать по радио:

- Как быть: пропускать вперёд или открывать огонь?

- Воздержитесь от стрельбы, найдите способ их обезоружить.

Вспышки жёлтых ракет не остановили юнцов. Полетели фаустпатроны. Пришлось открыть ответный огонь. Увидев, как падают идущие впереди, остальные повернули обратно. Ну, кто так воюет даже в самых отчаянных условиях? Кто мог послать детей на верную смерть?»

Ведущий №1: С подходом наших войск к центральной части Берлина сопротивление немцев резко усилилось. Немцы использовали все преимущества, которые давали им перед наступающей стороной бои в городе. Многоэтажные здания, массивные стены и особенно бомбоубежища, казематы, связанные между собой подземными ходами, сыграли важную роль. По этим путям немцы могли из одного квартала выходить на другой и даже появляться в тылу у наших войск.

Ведущий №2: Особенно доставалось поначалу нашим танкистам: они пытались с ходу пройти колоннами по городским улицам, и их без труда уничтожали фаустники и гранатомётчики, засевшие на верхних этажах домов. Танки загорались как факелы и взрывались. Тогда сменили тактику: танки стали действовать в составе штурмовых групп совместно с артиллеристами, пехотинцами, сапёрами. В результате потери танков сократились до минимума.

Ведущий №1: Из показаний генерал-фельдмаршала Кейтеля: « К 22 апреля стало ясно, что Берлин падёт, если не будут сняты все войска с Эльбы для переброски против наступающих русских. После совместного совещания Гитлера и Геббельса со мной было решено: 12-я армия оставляет против американцев слабые арьергарды и наступает против русских войск, окруживших Берлин».

Ведущий №2: Командующий берлинским гарнизоном генерал Вейдлиг на допросе показал: «25 апреля Гитлер заявил мне: «Положение должно улучшиться. 9-я армия подойдёт к Берлину и нанесёт удар по противнику вместе с 12-й армией». В ночь на 23 апреля Кейтель выехал из Берлина в штаб  12-й армии, имея задачу соединить её с 9-й армией. На следующий день он просто не смог вернуться в город. Советские войска громили эти армии.

Ведущий №1: Из книги маршала Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления»: Бойцы рвались вперёд, проявляя массовый героизм. Беспримерную отвагу проявил старший лейтенант И. П. Украинцев из 283-го гвардейского полка. При атаке одного из домов бой перешёл в рукопашную схватку. Он бросился на врагов. Девять фашистов заколол отважный офицер».

Ведущий №2: Борьба за Берлин шла не на жизнь, а на смерть. Из глубины матушки-России пришли сюда наши люди, чтобы завершить справедливую войну с теми, кто посягнул на свободу их Родины. Раненые не покидали строя. Все стремились вперёд. Будто и не было четырёх лет тяжёлой войны: все воспряли духом, чтобы свершить великое дело – воздвигнуть знамя Победы в Берлине.

Ведущий №3: Из воспоминаний маршала Г. К. Жукова: «Около 15 часов 30 апреля мне позвонил командующий 3-й ударной армией генерал В. И. Кузнецов и радостно сообщил:

- На рейхстаге – Красное знамя! Ура, товарищ маршал!

- Дорогой, Василий Иванович, - ответил я, - сердечно поздравляю тебя и всех твоих солдат с замечательной победой.

К концу дня 1-го мая гитлеровские части общим числом около 1500 человек, не выдержав борьбы, сдались. Рейхстаг был полностью очищен от противника».

Ведущий №4: В 3 часа 50 минут 1-го мая на командный пункт 8-й гвардейской армии был доставлен начальник генерального штаба германских сухопутных войск генерал пехоты Кребс. Он сообщил о самоубийстве Гитлера. Передал письмо Геббельса к советскому Верховному командованию. В нём говорилось: «…Мы сообщаем вождю советского народа, что 30 апреля в 15 часов 50 минут добровольно ушёл из жизни фюрер. Всю власть фюрер завещал Дёницу, мне и Борману. Я уполномочил Бормана установить связь с вождём советского народа. Эта связь необходима для мирных переговоров. Геббельс».

Ведущий №3: Из книги маршала Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления»: « Я позвонил И. В. Сталину. Он был на даче. К телефону подошёл дежурный генерал, который сказал:

- Сталин только что лёг спать.

- Прошу разбудить его. Дело срочное и до утра ждать не может.

Очень скоро И. В. Сталин подошёл к телефону. Я доложил полученное сообщение о самоубийстве Гитлера и появлении Кребса. Сталин ответил:

- Доигрался, подлец. Жаль, что не удалось взять его живым. Где труп Гитлера?

- По сообщению генерала Кребса, труп Гитлера сожжён на костре.

- Никаких переговоров, кроме безоговорочной капитуляции, ни с Кребсом, ни с другими гитлеровцами не вести».

Ведущий №4: В 0 часов 43 минуты 9 мая Германия подписала акт о безоговорочной капитуляции. Писатель Борис Горбатов так описывал это событие: «Жуков показывает рукой, куда надо подойти фельдмаршалу. Кейтель встаёт и идёт к столу. Он садится и подписывает акт о капитуляции. Сейчас в этом зале гитлеровцев поставили на колени. Это победитель диктует свою волю побеждённому. Это человечество разоружает зверя. Кейтель подписал капитуляцию. Он встаёт, обводит взглядом зал. Ему нечего сказать. Слов уже не надо. Все нужные слова сказала Красная Армия. Немецкие генералы встают и уходят из зала – из истории. Победа! Сегодня пушки не стреляют».

Ведущий №3: Из книги маршала Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления»: «Как-то проезжая по окраинам Берлина, я обратил внимание на пёструю толпу, в которой находились наши солдаты. Там было много детей и женщин. Остановив машину, мы подошли. Стою, наблюдаю и слышу, как один солдат, держа в руках белокурого мальчугана лет четырёх, говорит: «Я потерял жену, маленькую дочку и сынишку. Погибли они в поезде от немецкой бомбёжки. Война закончилась, что ж я буду жить как бобыль. Отдайте мне мальчугана. У него ведь эсэсовцы расстреляли мать и отца». Стоявшая рядом женщина сказала по-немецки: « Нет, не могу отдать. Это мой племянник, буду растить сама». Кто-то перевёл. Солдат огорчился. Я вмешался: « Слушай, друг, вернёшься на Родину, там найдешь себе сына – сколько у нас сирот осталось! Ещё лучше – возьмёшь ребёнка вместе с матерью!». Солдаты расхохотались, улыбнулся и немецкий мальчуган. Наши бойцы, развязав свои сумки, тут же роздали детям и женщинам хлеб, сахар, консервы, сухари, а мальчуган, сидевший на руках солдата, получил ещё и конфеты. Солдат расцеловал парнишку и тяжело вздохнул. До чего же добрая душа у русского солдата, подумал я, и, подойдя к солдату, крепко пожал ему руку».

Ведущий №3: Из воспоминаний маршала Г. К. Жукова: «Честно говоря, когда шла война, я был полон решимости воздать сполна фашистам за их жестокость. Но, когда, разгромив врага, наши войска вступили в пределы Германии, мы сдержали свой гнев».

Ведущий №4: Из книги маршала Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления»: «как-то проходя по Унтер ден Линден, сопровождавший офицер комендатуры Берлина указал мне на дом, где находились раненные немцы. Мы решились зайти. Первое, что бросилось в глаза, - это то, что большинство раненных были юноши, почти дети, от 15-ти до 17 лет. Мы спросили раненых, как их кормят, как лечат русские доктора. Все наперебой стали расхваливать питание и внимание медицинского персонала. Один из наших врачей заметил: «Немцы добивали наших раненых, а мы вот ночи не спим, восстанавливая ваше здоровье». Раненый старик ответил: «Это не простые немцы так поступали, а немцы-фашисты». Я спросил: «А есть среди вас фашисты?» Молчание… Я снова спросил. Опять молчание».

Ведущий №3: Во всех городах и населённых пунктах немецкое командование оставляло при отходе многие тысячи раненых солдат и офицеров. В одном только Берлине раненых солдат немецкой армии оказалось 200 тысяч человек. К этим раненым – бывшим врагам – наши медицинские работники, советское командование проявили величайшую гуманность и организовали их лечение на одинаковых условиях с советскими бойцами

Ведущий №4: Из статьи Владимира Богомолова: «Это чувство я испытываю постоянно уже многие годы, но с особой силой 9 мая и 15 сентября. 15 сентября – день рождения Петьки Юдина; каждый год в этот вечер его родители собирают уцелевших друзей его детства. Всё делается так, как было до войны, когда в этой комнате шумел, смеялся лобастый жизнерадостный мальчишка, убитый где-то под Ростовом и даже не похороненный в сумятице панического отступления. Во главе стола ставится Петькин стул, его чашка с чаем и тарелка, куда мать накладывает орехи в сахаре, кусок торта и горбушку яблочного пирога. Будто Петька может отведать хоть кусочек. И перед Петькиными стариками я чувствую себя в долгу; ощущение какой-то неловкости и виноватости, что я вернулся, а Петька погиб весь вечер не оставляет меня. В задумчивости я не слышу, о чём говорят; я уже далеко-далеко… До боли клешнит сердце: я вижу мысленно всю Россию, где в каждой второй или третьей семье кто-нибудь не вернулся».