Главным поворотным событием для судеб нашего народа и государства был 1917 год. Но никак не октябрь, а Февраль. При этом именно Октябрь (а не Февраль) породил гражданскую бойню. После Февраля за оружие никто не взялся. Одних перемены устраивали. Другие смирились. В общем, по слову Государя, предали все! Сражаться на гражданскую войну пошли после Октября, причём не за Историческую Россию (опомнившись), а за власть в России без Царя. Одни за буржуазный парламент, другие – за Советы рабочих и солдатских депутатов. Одни за свободу грабить чужое (землю, усадьбы, фабрики, жильё), другие – за сохранение полученного их предками от Царя за службу.(Правда, многие из них при этом легко расставались с самой этой службой).
Сегодня, тасуя, словно колоду карт, белых генералов, выбирая из них менее замаранных и при этом менее известных, отличавшихся личной храбростью, а также врождённой и воспитанной в Российской Императорской Армии честностью, пытаясь именно этих последних поднять на щит, «забывая», что не они, генералы третьего ряда, определяли направление; что одержи победу они, эти лично благородные, - всё равно не было бы в России Царя, а было бы всё то же Учредительное собрание, Парламент, пусть и не с Керенским во главе. Но, скажите, разве мало на Руси масонов или евреев? Потому-то и благословения Патриарха этим генералам от учредилки быть не могло, а если бы такое и случилось, то был бы предстоятель Русской Церкви не Святейшим, а слепейшим, не понимающим, что такому воинству Бог победы никогда не даст!
Это только в советском кино белогвардейские офицеры в лёгком подпитии пели «Боже, Царя храни!» В реальности в 1921 г. на голом галлиполийском берегу в палатки, обитатели которых пытались, было, петь Молитву Русского Народа – стреляли. И делали это отнюдь не красные агенты, а вчерашние товарищи по оружию певших, приверженцы корниловского гимна: «Мы былого не жалеем, Царь нам больше не кумир».
Только у таких, как граф Фёдор Артурович Келлер, должна быть своя особая, отличная от генералов-предателей, честь.По мощам должен быть и елей! (не надо, господа штукатуры, замазывать трещину, появившуюся в результате клятвопреступления. Мы не судим покойников – это прерогатива Божия,- мы предупреждаем живых и воздаём подобающую честь достойнейшим!)